Международный фестиваль: какая жизнь, такой и театр

Подробности

20.11.2018 12:15

Просмотров: 6198

Международный театральный фестиваль имени заслуженного деятеля РК, кавалера ордена «Кұрмет», лауреата премии «Тәуелсіз Тарлан» Жаната Хаджиева прошёл на сцене казахского музыкально-драматического театра им. С.Кожамкулова в Жезказгане

 

Люди в клетках

Сюжет трагикомедии «Раскаяние» незамысловат – сын идёт на поводу у молодой жены и отдаёт родную мать в дом престарелых. Плавное, предсказуемое течение событий в первом действии, и вдруг во втором зрителя ожидает настоящий шок – он видит стариков в клетках, в которых обычно сидят звери в зоопарке. Дальше то смех, то слёзы, стихи Пушкина в переводе Ахмета Байтурсынова, танцы под хиты 80-х, сентенции о том, что новое поколение утрачивает истинные ценности. Всё действие и каждое слово держит зрителя в напряжении. Пожалуй, никому на фестивале публика так не аплодировала, как костанайцам. 

Мекка в сердце каждого

Драма-притча «Долгая, долгая дорога в Мекку» – утончённый спектакль с подтекстом, в котором, как в кривом зеркале, отражаются реалии нашего времени. Я бы назвала постановку прорывом молодёжи сквозь толщу закостенелого образа мышления нынешней бюрократической машины, удушающей среды, где солирует тот, кто имеет связи и деньги. Сам сюжет спектакля также полная загадка. Зрители то и дело строят предположения: где же всё-таки находятся герои – в чистилище, куда они попали после смерти, в психиатрической больнице, или коллизии происходят с людьми, осознавшими греховность своего бытия и жаждущими найти истинный праведный путь, который пролегает через мучения и терзания души.

Сюжет спектакля развивается постепенно. Вначале перед зрителем предстаёт человек, который называет себя императором. Но почему он один, несчастен и где его свита? «Моё окружение так восхваляло меня, что я и сам уверовал, что вечен, незаменим, император императоров», говорит он с болью и раскаянием. На вопрос, где же твоя корона – символ власти, отвечает, что она просочилась в мозги, тело, молекулами въелась в кровеносные сосуды. Другие персонажи – тень, не имеющая своего мнения, следующая туда, куда поведут, акын-графоман со своими хвалебными одами, человек, согласившийся чтобы его принесли в жертву. Все семеро объединены желанием посетить священную Мекку, чтобы смыть свои земные грехи. В атмосферу исповедальности добавила лёгкости, юмора, изящества актриса, в репертуаре которой были бальные па, оперные арии. И всё это вкупе составило органичный микс двухчасового спектакля, заставляющего, подобно сыворотке правды, зрителя задуматься о своём пути к Богу. Завершающим аккордом всего действа становится осознание того, что Мекка в сердце каждого из нас, и хадж мы должны совершать от сердца к сердцу, чтобы там, в конце пути узреть лик Бога. 

Спектакль – реквием

Кожамкуловцы представили на фестивале одну из последних своих работ – инсценировку знаменитой поэмы-реквиема «Қара орамал» акына Галыма Жайлыбая. Поэма повествует об одном из крупнейших лагерей ГУЛАГа – Карлаге, где по некоторым сведениям находилось около миллиона человек. Талантливый режиссёр Темиржан Абдралим-Жанботаев сумел так эмоционально передать боль матерей, похоронивших своих детей на кладбище Мамочкино в посёлке Долинка, что вызвал слёзы зрителей. Чёрный платок на головах девушек, хлёсткие, как кнут, строки поэмы и часто повторяющийся гортанный казахский звук «Қ», лиричное, протяжное звучание домбры – всё работало на проживание в душе тех трагических событий в жизни нашего народа. 

 

Достойные пролог и финал

Открытие и закрытие фестиваля прошло ярко и динамично, жезказганцы остались под впечатлением. С приветственным словом выступили руководитель управления культуры, архивов и документации Карагандинского областного отдела Еркебулан Агымбаев, аким Жезказгана Кайрат Бегимов, главный режиссёр, художественный руководитель театра «Жастар» Астаны Нурканат Жакыпбай, акын, заслуженный деятель РК, лауреат литературной премии «Алаш» Галым Жайлыбай. Для участников фестиваля расстелили красную ковровую дорожку, артисты музыкально-драматического театра имени Серке Кожамкулова показали зрелищную сцену битвы легендарного Абылайхана с калмыками. Репертуар завершающего концерта был разнообразным. Выступили известные в республике артисты: лауреат международных конкурсов Береке Енкебаева, Ержан Токпанов, Сагымбай Малибеков, Альфира Актаева,  этнографический ансамбль «Алтын Орда», танцевально-хореографическая группа «Самға». Виртуозно звучал аккордеон, были исполнены ария Лючии, отрывок из кинофильма «Пятый элемент», песни «Бұлбұл» и «Улытау». 

Помощь в организации фестиваля оказали акимат Карагандинской области, областное управление культуры, архивов и документации, акимат Жезказгана, отдел культуры и развития языков. 

Поздравляем!

Каждый из театров стал лучшим в определённой номинации: «Лучший ансамбль» – театр «Жастар» (Астана); «Лучшая режиссура» – режиссёр Темиржан Жанботаев (Жезказганский казахский музыкально-драматический театр им.С. Кожамкулова); «Лучшая женская роль» –  Александра Биглер (Республиканский немецкий драматический театр Алматы); «Лучшая мужская роль» – Олжас Бегайдаров (Костанайский областной драматический театр имени И. Омарова); «Лучший дуэт» – национальный театр Ужице (Сербия): «За сохранение традиций национального театра» – театр Молодёжная лига Хэнянь Юй (Китайская Народная Республика); «За обращение к актуальной теме» – театр Франции «M-A.S PRODUCTIONS».

Алма ДЖУМАНБАЕВА.

Фото Полины КУЗНЕЦОВОЙ.

 

 

Если в театр идти с мыслью «Удивите меня!», тогда разочарования не будет почти наверняка. Не могу припомнить ни одной постановки из увиденных когда-либо, чтобы она была совсем пустой, чтобы ничто не зацепило, ничто не заставило задуматься.

Кто я?

Постановка французской компании «M.-A.S. Productions» «Кто я?» режиссёра Жаки Кату рассказала о том, что значит женщине родиться в теле мужчины. Не знаю, кто как, а я в театр прихожу, чтобы поучиться жизни, встроить чужой опыт в собственное мировосприятие. Французский спектакль в мировосприятие не встраивался. Не сразу. Он начался с вопроса, в чём разница между мужчиной и женщиной? В юбках и брюках? Или в том, что под ними? «У вас там культ тела, у нас тут кризис духа» подумалось, было. Но с ходом спектакля эта мысль уступала место другой: «Мы носим своё тело, не замечая его, так же естественно, как видим, слышим, дышим. Если так трудно искать гармонию с духом, каково же приходится человеку, который даже с собственным телом не в ладах и вопрос «кто я?» для него буквален?». Взрослому человеку уже известны принятые в обществе нормы, стандарты и условности. Он может отчасти управлять своими инстинктами. А ребёнок? Ребёнок, которому мать говорит, что он нежеланный. А отец, желающий воспитать настоящего мужчину, вынуждает сына проявлять жестокость большую, чем его сверстники. Этот ребёнок уже одинок и несчастен в такой семье, он взрослеет, ему открывается недобрый сложный мир. Но при этом он ещё и осознаёт, что ему неуютно в собственном теле. И вот теперь уже история человека на сцене начинает вызывать сочувствие. 

Герой встречается по ходу пьесы с профессорами, врачами, адвокатами, активистами ЛГБТ (аббревиатура, возникшая в английском языке для обозначения сексуальных меньшинств – лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров), заключёнными. История заканчивается тем, что после пластических и косметических процедур Мишель полностью перевоплотился в Мари. И всё для него встало на свои места.

Говорят, никто не знает, как давит башмак, кроме того, кто его носит. С этим спектаклем можно было отчасти поставить себя на место этого человека, прожить с ним жизнь и в итоге подумать «Хорошо, что это произошло не со мной».

Французская постановка заставила больше всего думать, была самой шокирующей и провокационной. У Жаки Кату, в общем, все такие. Он режиссёр театра и кино, автор нескольких сценариев, темы которых разнообразны, но тоже непросты: жизнь заключённых, пациентов психбольницы, больных раком. «Кто я?» – это история реального человека, записанная Жаки Кату.

– Цель этого спектакля – осветить непростую тему, которая воспринимается неоднозначно как в мире, так и на территории Франции, представить игру сильных актёров, – рассказал режиссёр. – Эта постановка – не политическое заявление. Главная её идея – чтобы зритель почувствовал и посочувствовал судьбе героя.

Главный персонаж пьесы в исполнении Мигель-Анжа Сармьенто и многие другие персонажи в исполнении Сандры Дюка появляются на сцене то поодиночке, то в паре, но никогда не говорят друг с другом. Это особый почерк режиссёра – его герои всегда только читают монологи. В одной из его постановок 10 персонажей, но и там они говорят только монологами.

Нам не жить друг без друга

В «Конце выходного дня» сербского театра из города Ужице мы наблюдаем за супружеской парой. Они вместе много лет, внешне благополучны, но вот гости разошлись, герои остались наедине, когда «держать лицо» уже не нужно, и  на наших глазах вдруг в их отношениях происходит разлад. Слово за слово разгорается ссора, они начинают припоминать друг другу все обиды, вплоть до самых мелких и самых давних. Мы узнаём, что жена принесла себя в жертву семье, посвятила свою жизнь мужу и детям. Кризис среднего возраста, кризис брака, кризис личности – всё это приводит к тому, что между близкими людьми начинает разрастаться пропасть. Но ссора иссякает, стоит только мужчине задуматься о том, что для него сделала женщина, стоит только женщине услышать «Ну как бы я жил без тебя все эти годы».

– Если любовь настоящая, она никуда не исчезает. Для них она трансформировалась во что-то более сильное, надёжное, неразрывное – в общую жизнь, одну на двоих, – объясняют актёры Слободан Лубичик и Дивна Марик. Они играют так достоверно, что зал, даже не понимая до конца текста на сербском языке, захвачен действием. Они так гармоничны в своих ролях, что, как потом признались за кулисами, зрители часто предполагают, что они и в жизни муж и жена, и очень удивляются, что это не так. 

История, автором которой является самый знаменитый писатель Сербии Момо Капор, экранизирована и неоднократно поставлена на театральных площадках. Спектакль 21 год не сходит со сцены, с ним наши сербские гости выступали в Москве и Нью-Йорке, и он везде и до сих пор актуален. Они передали нашим горожанам привет и наилучшие пожелания из Сербии и поблагодарили за гостеприимство.

Театр с тысячелетней историей

Молодёжная лига Хэнань Юй продемонстрировала нам национальное оперное искусство Китая. Нам рассказали с помощью музыки, пения, танца три истории. Одну – сказку «Белая змея» о любви. Вторую – древнюю легенду, которую рассказывали в Китае ещё во времена Великого шёлкового пути, о странствующем буддийском монахе и всех тяготах, выпавших на его долю в этом многолетнем путешествии. Третью – историю о китайской девушке-воине, защите родной земли, патриотизме и мужестве народа.

Юлия Высоцкая.

 

Цветы поливаете?

Когда в беседе с режиссёром республиканского немецкого театра из Алматы Наташей Дубс, которая привезла на гастроли в Жезказган спектакли «Бреющие полёты», «Три сестры», «Щелкунчик», я узнала, что фраза «Цветы поливаете?» была импровизацией актёра, подумала о том, что эту реплику можно трактовать, как призыв к действию и отказу от внутреннего духовного застоя. Спектакль «Три сестры» театр повторил в медной столице вновь на II международном фестивале театров им. Ж. Хаджиева, и актриса Александра Биглер взяла номинацию «За лучшую женскую роль». После спектаклей я пообщалась с режиссёром, показавшей жезказганцам своего Чехова, чтобы пояснить, а что это было. Ведь от того, насколько понятны эти постановки жезказганскому зрителю, зависят будущие гастроли театра к нам.

– Спектакль «Бреющие полёты» словно обо мне, мне всё так близко и понятно, словно я вновь проживаю свою жизнь. Главная героиня на два года старше меня. Давит ощущение возраста, когда ты понимаешь, что дни идут на убыль, ты никому не нужна, и никто не заметит, если тебя не станет. И одиночество вдовы, оставшейся с неуправляемыми детьми-подростками, пытаются скрасить все, кому не лень. А она выбирает в спутники молодого юношу в женской одежде и с венком из цветов на голове. Почему? – спрашиваю я Наташу Дубс.

– Никто другой уже не смог бы зацепить эту женщину, которую мы застаём на грани суицида, и тут появляется он, тот, кого выгнала одна, другая спутница, и даже собственная мать выпроводила из дома. И он пошёл ва-банк, на 100% эпатировал женщину, которой уже ничего не хотелось. Если бы он не удивил её, она не отложила бы таблетки. И она решает, а почему бы и не попробовать с ним.

– Но кольцо на палец ей надевает другой…

– Вы заметили? Это так. Пока один раздумывал, нашёлся другой, кто женился. В спектакле есть такие моменты-знаки. Мне всегда хочется быть услышанной в моих подтекстах. И если их заметили, я торжествую. Например, в моём спектакле «Фауст» есть крыса, которая всегда с Мефистофелем. И только одна девочка меня спросила: «А эта крыса – это Гретхен? Она совершила детоубийство, а это грех. Душа человека проходит стадии и последняя у неё такая – быть крысой». Я была счастлива, что мой знак прочли.

– Постоянное присутствие лося на сцене поясните, пожалуйста.

– А это домашний питомец, как кот или собака. Кстати, он обожает хозяйку.

– Этикетки на одежде актёров – это демонстрация брэндов?

– Знак того, что всё в нашей жизни, увы, имеет цену. И мы, прежде чем приобрести вещь, смотрим её цену. Так устроен наш мир – мы прицениваемся и оцениваем.

– Вы смотрите свои спектакли из зала? То, что вы хотели, получилось?

– Нет, не смотрю. Я всегда слушаю свои спектакли, так ценнее: правдиво или нет происходящее на сцене. В «Трёх сёстрах» – да, получилось то, что я хотела. Но вот в «Бреющих полётах» не совсем. Потому что у актёров маловато личного опыта, возраст актёров не дал им сыграть людей постарше. Ведь 40-летняя женщина всё равно по-другому ведёт себя рядом с молодым мужчиной. С одной стороны ей нравится, что на неё смотрят, а с другой ¬ – у неё много страхов в отношениях с молодым мужчиной, она стесняется своих лет, которые отражаются на лице, и своего тела. Минус в том, что не удалось подобрать 45-летнюю актрису и 25-летнего мальчика на эти роли. Вот тогда зритель прочувствовал бы отчаяние героини, понял бы её действия. А у нас женщина получилась какая-то немного русская, что ли, в отличие от её детей-подростков, которым мы искали прототипы, буквально срисовывали с европейских современников. Дети сегодня – это как катастрофа, никто не знает, что с ними делать. Мои актёры спрашивают у меня, почему жизнь так устроена, что те, кто воспитал новое поколение, сами его и ругают?

– «Настойчивая  вариация напрасно пропадающей красоты» по мотивам пьесы Антона Чехова «Три сестры» – это Ваша импровизация о напрасно уходящей красоте женщины, мира. Своеобразные инсталляции со скамейками – так вы показали, как однообразно проходит время?

– И время, и бремя, которое тащишь. Мы всегда хотим куда-то вырваться, дать что-то своим детям, но нам всем что-то мешает. Обувь на сцене символизирует дорогу. Что мешает героиням обуться и уйти? Никто не знает ответа на вопрос, что мешает нам в жизни что-то менять, совершать. На примере сестёр зритель прошёл три женских стадии, когда две сестры уже выдохлись, образно они уже мертвы при жизни. А вот третья ещё на что-то надеется до последнего, но и её жизнь ставит на те же рельсы. Но всё равно надо жить! У каждого свой Чехов. Мне не хотелось иллюстрировать происходящее на сцене, а хотелось, чтобы зритель видел или дорисовывал картинки из своей жизни: свой дом, журавлей, своего отца такими, как он помнит, а не такими, как я предложила. И в финале зритель видит, как девушки идут, их жизнь продолжается. К сожалению, в вашем театре другая сцена, а у нас в Алматы камерная, мы часто находимся близко к зрителю и просто разговариваем. Поэтому, наверное, многие зрители жаловались, что им было плохо слышно. Акустика вашего зала рассчитана на концерты.

– «Настойчивая  вариация напрасно пропадающей красоты» – спектакль, который нужно не столько слушать, сколько смотреть, настолько выразителен язык тела.

– В нашем репертуаре много танцевальных пластичных спектаклей, потому что нашим кумиром является Пина Бауш, в 70-х годах прошлого века она зародила танцтеатр. Найдите в интернете и посмотрите спектакль «Кафе Мюллер». В немецком театре главенствует универсальный язык тела, который не требует дополнительных переводов. А так как я сама выходец из хореографии, то и спектакли пропускаю через хореографию, через музыку. И среду обитания я создаю через движения, через звуки на сцене, которые собираются во взаимоотношения, потом появляются тексты.

– Ваш зритель для чего приходит в театр и каков он, Ваш зритель?

– Зритель приходит для диалога с самим собой. Чтобы услышать в себе самого себя, увидеть интересное, обнаружить, что существуют другие формы подачи, другой язык. Перед спектаклем я всегда обращаюсь к зрителям, хочу стать проводником между ними и спектаклем. В немецком языке есть грамматическая форма «Я есть. Я был. Я буду». Я хочу спровоцировать причину изменения зрителя от стадии «Я есть» к «Я буду». Мы молодёжный театр, который любит создавать новые миры. У нас 24 актёра, труппа интернациональная, есть афганцы, казахи, украинцы, русские, немцы, евреи, и все играют в спектаклях на немецком языке. В постановке «Финальный хор» актёры поют акапельно семь песен Брамса на четыре голоса. Хор считается состоявшимся, если в его репертуаре есть семь песен Брамса! Брамс с его сложнейшей интеллектуально-церковной музыкой формирует партнёрское отношение слышать друг друга на сцене.

– Заинтриговали. Надеюсь на новую встречу!

Записала Людмила УЛЬРИХ.