Космическая командировка длиной в 204 дня

Подробности

04.07.2019 12:12

Просмотров: 3138

Рано утром 25 июня в ясном синем небе в 145 км от Жезказгана кружили вертолёты, сопровождая снижение спускаемого аппарата космического корабля. Земля готовилась встретить международный экипаж космической станции – россиянина Олега Кононенко, американку Энн Макклейн и канадца Давида Сен-Жака.

Есть посадка!

Спускаемый аппарат под куполом огромного парашюта приближается к земле, срабатывают двигатели мягкой посадки, вздымая облако степной пыли, и капсула СА приземляется. Один за другим рядом садятся вертолёты, по земле приближается «наземка» – поисково-эвакуационные машины, которые выехали из Жезказгана в район посадки ещё накануне днём. Привычный ход работ развёртывается вокруг СА: протягивается лента ограждения, устанавливаются кресла для космонавтов и поодаль – большая медицинская палатка. Открывается люк спускаемого аппарата и космонавтам, одному за другим, помогают выбраться наружу. Они провели несколько часов в тесноте кабины корабля и в огромном напряжении, перенесли полёт сквозь атмосферу, во время которого от трения обгорела обшивка корабля, и, конечно, ждут-не дождутся первого глотка родного земного воздуха после очень длительной, – дольше обычного, – космической командировки длиной в 204 дня. Командир экипажа Олег Кононенко бледен, но улыбается, приветственно машет руками, лицо американки Энн Макклейн лучится радостью, она на удивление бодра и общительна. А канадец Давид Сен-Жак чувствовал себя не так хорошо, как его коллеги, и журналистов попросили не снимать его. Фотоаппарат повис на шейном ремне, и в кои-то веки и у меня руки были свободны, чтобы от души вместе со всеми встречающими поаплодировать мужественному канадцу, когда и он показался из корабля и нашёл в себе силы помахать нам всем рукой. Олега Кононенко угостили большим красным яблоком, космонавты по спутниковому телефону пообщались с родными.

Кононенко, Сен-Жак и Макклейн прибыли на МКС в декабре 2018 года. К этому старту было приковано пристальное внимание – он был первым после аварийного запуска в октябре 2018 года. Во время их миссии на станции были приняты беспилотный корабль Crew Dragon, грузовые корабли «Прогресс МС-11», Cygnus и Dragon, выполнены пять выходов в открытый космос. С борта МКС с помощью манипулятора запускались малые спутники, а с использованием двигателей грузовых кораблей «Прогресс» поднималась орбита станции. Проведены свыше полусотни экспериментов и исследований.

Для командира Олега Кононенко это был четвёртый полёт на орбиту. Теперь он является рекорд-сменом по продолжительности пребывания на МКС – 737 суток. 21 июня он отметил 55-летие. А в отряде космонавтов он уже 20 лет. Энн Макклейн 40 лет, она полковник армии США, опытный лётчик-испытатель, выпускница британских университетов. У 49-летнего Давида Сен-Жака три высших образования: в инженерной сфере, астрофизике и медицине. Для Энн и Давида полёт дебютный.

На месте посадки звучит английская, французская, русская речь – репортёры разных стран рассказывают зрителям о происходящем. Для зрителей это событие ограничится несколькими минутами, затраченными на просмотр телесюжета или прочтение информации в новостной ленте. Для корреспондентов – несколькими часами работы на месте событий. А для десятков людей, которые участвуют в организации поиска и спасения – это многие недели работы, которая начинается задолго до посадки. Всё спланировано и распределено так, чтобы все службы – «Росавиация», военные спасатели, медики, представители РКК «Энергия» и центра подготовки космонавтов – стали единой слаженной системой, которая сработает как надо. И космонавты знают, что их встречает на Земле надёжная команда. А сами космонавты этим полётам и посадкам зачастую посвящают всю свою жизнь. Годы учёбы и тренировок, когда нужно выкладываться на полную катушку, не жалея сил.

Профессия трудная и самая лучшая

От семи до 15 лет может пройти от начала подготовки до полёта. Обучение проводится в Центре подготовки космонавтов им. Ю. Гагарина (ЦПК). Кандидаты изу-чают корабль и его системы, отрабатывают навыки эксплуатации этих систем, приобретают знания по основам научных исследований и экспериментов и так далее. Они выживают в экстремальных условиях на воде, в горах, в зимнем лесу и в раскалённой солнцем летней степи, проходят лётную и специальную парашютную подготовку (СПП). И прыгают с парашютом не просто так, а в свободном падении выполняют определённые задания – так отрабатываются навыки действий в стрессовых условиях.

Представители ЦПК непосредственно участвуют и в работе при посадке корабля. С одним из них, Алексеем Хоменчуком, мы познакомились в декабре прошлого года, когда готовились встречать экипаж Сергея Прокопьева. 

Алексей Хоменчук – парашютист. На его счету более 4800 прыжков, а первый он совершил в 14 лет, скрыв свой юный возраст от работников аэроклуба. Окончил лётное училище, стал лётчиком-инструктором, был начальником поисково-спасательной и парашютно-десантной службы. Затем его пригласили в ЦПК – участвовать в подготовке космонавтов. А потом Алексей и сам прошёл отбор в отряд космонавтов.

– Многие мечтают о профессии космонавта, но не у всех есть возможность. У меня такая возможность была, – рассказал Алексей. – Я работал в ЦПК, знал, какие предъявляются требования и подумал – почему нет? Основная масса кандидатов в космонавты – это военные лётчики-истребители, летающие на больших скоростных самолётах, и инженеры. Я летал на вертолёте, и мечтать не мог, что с моей специальностью пройду отбор. Подал рапорт, руководство одобрило. Потом прошёл медицинские тесты, и оказалось – годен. Так был зачислен в отряд космонавтов.

– Знали, что это непростая работа и тяжёлая подготовка, и всё равно хотели?

– Конечно. Это ж очень интересно, хоть и очень ответственно: на тебя двести пар глаз смотрят постоянно. А когда интересно, то и учиться, и работать легко, и все трудности преодолимы.

Профессия космонавта требует полной самоотдачи, где-то даже самоотречения. И когда мечта не сбывается, пережить это тяжело. Так получилось, когда было принято решение отозвать Алексея Хоменчука из отряда. Поэтому на вопрос, что оказалось самым сложным в подготовке, Алексей отвечает: самым сложным оказалось войти в колею, когда всё закончилось. Но в конце концов жизнь вошла в привычное русло, Алексей вернулся к работе в ЦПК, к инструкторской работе по СПП с кандидатами в космонавты.

– Те два года, что я провёл в отряде космонавтов – это такое интересное время, которое я никогда не забуду, оно принесло только положительный опыт и положительные эмоции. Сейчас работаю на той должности, с которой пришёл – поисково-спасательная и парашютно-десантная служба, только в ЦПК она расширена и несколько видоизменена. Но смысл в том, что ты ходишь на работу с удовольствием, и ждёшь не выходных, а рабочих дней и после отпуска – бегом на работу. Руководитель нашего отдела Анатолий Забрудский не из тех, которые только сидят и указания дают – он сам принимает участие во всём: и в невесомости летает, и с парашютом прыгает, и выживает в экстремальных условиях.

– То есть все вы сами можете пройти испытания, которые готовите для космонавтов?

– Чтобы приобретённые навыки со временем не притупились, их нужно поддерживать. Поэтому есть так называемый «нулевой экипаж» – инструкторский: прежде, чем допустить космонавтов, мы сами проводим полный цикл тренировки, чтобы проверить все нюансы и работу оборудования. Мы непосредственно работаем с людьми в экстремальных условиях, мы отвечаем за их жизни. Готовим их ко всему. При этом хочется, чтобы твой подопечный был лучшим, полюбил это дело, потому что без любви к работе нормального результата не будет. Большинство космонавтов после нашей специальной парашютной подготовки хотят прыгать с парашютом и дальше,  используя для этого любую возможность. Космонавт Сергей Прокопьев, с которым мы учились в одной группе, поначалу говорил «Любой нормальный лётчик с исправного летательного аппарата никогда прыгать не будет». Но после СППК он мнение немного изменил.

Мы с Сергеем Прокопьевым выживали в одном экипаже в пустыне и на воде. Поддерживали дружеские отношения. Из группы, в которой мы проходили подготовку, Сергей полетел в космос первым. И сразу – командиром экипажа. Справился прекрасно, совершил внеплановый выход в открытый космос. И если у других космонавтов есть опыт работы под водой в гидролаборатории, условия в которой схожи с состоянием невесомости, то Сергей занимался только на тренажёре, который моделирует обезвешенное положение.

Чтобы создать невесомость в земных условиях, объясняет Алексей, есть, к примеру, специальный самолёт-лаборатория, который в воздухе делает «горку», в результате на 26-28 секунд возникает состояние невесомости. А есть тренажёр «Выход», который с помощью системы подвесов позволяет создать безопорное состояние. На нём космонавты тоже отрабатывают навыки внекорабельной деятельности.

– Вы же знаете, что это за штука – выходной скафандр «Орлан» для работы в открытом космосе. Он весит сто килограммов, находится под давлением, ты как будто в мячике сидишь. И чтобы какое-то действие совершить, тебе нужно преодолеть сопротивление скафандра. И, естественно, нужно уметь подгонять скафандр. Если ошибёшься, то или работать не сможешь, или быстро устанешь.

– А скафандры «Сокол», в которых космонавты стартуют и приземляются, многоразовые или, может быть, после полёта раздаются музеям?

– Некоторые скафандры летают несколько раз, если космонавт в течение короткого периода отправляется в следующий полёт и его антропометрические данные не изменились. Это штука дорогостоящая, сложная в производстве. Некоторые скафандры передаются в ЦПК для проведений тренировок на корабле и используются там до тех пор, пока не перестают обеспечивать необходимые условия. После этого передаются нам, мы их более экстремально используем – в воду макаем, в пустыне выбрасываем, у нас они доживают свой век. Поэтому не каждому музею такой экспонат может достаться.

– Встречается ли вам молодёжь, которая хочет в космос?

– Немерено.

– Где?

– Те, кто интересуется этой отраслью, сами приходят. Есть экскурсии в Звёздный городок, нас приглашают на разные мероприятия, фестивали. Причём девочки больше интересуются, чем мальчики – задают вопросы, просят скафандр примерить. Некоторые космонавты в прежние времена взяли шефство над детскими домами и часто посещают их, хоть уже и на пенсии. «Роскосмос» серьёзно взялся за популяризацию отечественной космонавтики.

– Зачем человеку нужен космос?

– Для государств это военное преимущество. Это экономика. И самое главное – это передовая линия технического прогресса и науки. Это фундаментальные исследования в плане полётов к звёздам и другим планетам. Космическая программа двигает многие отрасли промышленности. Даже тефлоновые сковородки – это побочный продукт космической программы. Нужно было теплозащитное покрытие создать, оно было создано и перешло в повседневную жизнь. «Липучка» – текстильная застёжка. Нужно было как-то крепить различные элементы и быстро снимать. Спутниковое телевидение и GPS нам доступны благодаря космосу. Солнечные батареи, беспроводные электроинструменты, сублимированные продукты, системы опреснения воды – всё это требовалось для космонавтики и используется на Земле. Кроссовки с воздушной подушкой, специальная одежда для спортсменов, дыхательные аппараты для пожарных, углеродное волокно, которое стало использоваться во всём, начиная от теннисных ракеток до гоночных машин. Не говоря уже про медицинское оборудование и лекарственные препараты, биопринтер для печати живых тканей. Космонавтика – это разносторонняя отрасль, которая позволяет человечеству развиваться.

Юлия ВЫСОЦКАЯ.

Фото автора и Александра РЮМИНА (ТАСС).

Благодарим за содействие

руководство Федерального Агентства воздушного транспорта, лично начальника Управления организации авиационно-космического поиска и спасания Сергея Прусова, заместителя начальника отдела организации поисково-спасательного обеспечения полётов космических объектов Александра Попова, ГУ «Отдел внутренней политики г. Жезказгана».